Сегодня во всем мире, в том числе и в России, активно развиваются дистанционные образовательные технологии (ДОТ) и электронное образование (ЭО). Особенно актуальна их разработка и адаптация при обучении студентов с инвалидностью. Нередко применение таких технологий — единственный шанс для молодых инвалидов получить высшее образование.

На факультете дистанционного обучения Московского государственного психолого-педагогического университета (МГППУ) накоплен большой опыт разработки и применения ДОТ и ЭО в обучении студентов с инвалидностью. Особое внимание здесь уделяют развитию их коммуникативных способностей, потребности в профессиональном труде, их активности, целеустремленности. Для этого сотрудники факультета организуют различные социокультурные мероприятия, выездные учебные занятия, проводят большую работу с родителями студентов, развивают социальные проекты, участвуя в которых студенты получают опыт социальных контактов.

Эффективность профессиональной подготовки студентов с инвалидностью и ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) во многом зависит от их социализации и интеграции в общество. Перспективы трудоустройства студента с инвалидностью и его дальнейшего профессионального роста в немалой степени определяются его социальными навыками, коммуникативными способностями, мотивацией к трудовой деятельности.

Обо всем этом мы беседуем с деканом факультета дистанционного обучения Бронюсом Броневичем Айсмонтасом.

Б.Б. Айсмонтас — кандидат педагогических наук, профессор, заведующий кафедрой психологии и педагогики дистанционного обучения МГППУ. Бронюс Броневич — Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, Лауреат Премии Правительства Российской федерации в области образования, неоднократный лауреат конкурса «Грант Москвы» в области наук и технологий в сфере образования.

И абитуриентов надо готовить

— 20 июня в МГППУ начинается прием документов от абитуриентов — студентов с инвалидностью, поступающих на ваш факультет. Кого бы вы хотели видеть в качестве студентов? Какими качествами они должны обладать, Бронюс Броневич?

— Нам нужны люди, которые готовы к получению высшего образования. Сегодня перед вузами ставится задача увеличить число студентов с инвалидностью. В Законе об образовании 2012 года указано, что 10 процентов всех бюджетных мест все вузы должны выделять студентам с инвалидностью. Однако заполняется, по некоторым данным, только 3,7 процента предназначенных им мест.

Почему абитуриенты-инвалиды не приходят?

Чем дольше мы работаем с инвалидами, тем больше убеждаемся, что нужна специальная подготовка таких абитуриентов.

В нашем университете ситуация отличается от других вузов, где целевых показателей набора людей с инвалидностью нет: ну придут — придут, не придут — не придут.

Министерство справедливо говорит вузам: вы должны создавать условия, чтобы люди с инвалидностью приходили. Вы должны разрабатывать так называемые адаптированные образовательные программы высшего образования для людей с инвалидностью, в которых нужно прописать все условия, необходимые для их обучения.

Есть паспорт доступности, который фиксирует наличие физических возможностей для обучения. Все вузы должны разрабатывать эти адаптированные программы. Но все-таки студенты-инвалиды в нужном числе не приходят, и что с этими программами делать?

А у нас в МГППУ к этой проблеме — специальный подход. Мы в течение года должны выявить самых мотивированных будущих студентов. Если я буду работать только с теми, кто 20 июня придет к нам, ведомый за руку мамой, то вряд ли у нас с ним что-то получится: абитуриент ждет указаний мамы, а не декана — он привык к маминым распоряжениям. А мне нужно, чтобы он принимал самостоятельные решения. Чтобы он нес ответственность за собственную жизнь, за собственное образование. Кто приходит «за спиной мамы», тот, как правило, долго учиться не может.

— В чем же корень проблемы?

— У многих людей с ОВЗ более низкий уровень познавательного развития по сравнению с людьми условно здоровыми. Кроме того, у них преобладает повышенная тревожность и заниженная самооценка. Если они прошли надомное обучение — это все равно более облегченный вариант образования. Жесткие требования к ним не предъявляются, у них нет такого интеллектуального напряжения, как в обычной школе. Там на ЕГЭ детей натаскивают (хоть я и отношусь к ЕГЭ плохо), тренируют, они каждый день ходят на учебу — с их мозгами что-то происходит, они как-то развиваются.

Но если человек живет в «тепличных» условиях, у него познавательная сфера в должной мере не развивается. Он заканчивает школу, получает аттестат и берет на несколько лет тайм-аут. Он устал от школьного образования и ему нужен реабилитационный период. Во время реабилитации он не занимается образованием — опять идет снижение уровня познавательных способностей.

Если молодой инвалид захочет поступать в вуз — он уже бьет тревогу: а смогу ли я поступить, смогу ли учиться? И многие из них начинают понимать, что по уровню готовности к высшему образованию они значительно хуже, чем те, кто сдает ЕГЭ.

Очень важна психологическая готовность абитуриента к получению высшего образования. Мы должны помочь молодым людям узнать, какие вузы готовы их обучать. Они должны понять, что вузы их ждут, что они разрабатывают специальные программы для их образования. Что в ряде вузов есть специальные подготовительные курсы и, как правило, на бесплатной основе.

Вот мы на своем факультете бесплатно помогаем подготовке к экзаменам: по 2 академических часа в неделю проводим курсы в интернет-формате по математике, биологии и русскому языку.

На протяжении нескольких лет на факультете реализуется подготовительная программа для абитуриентов с инвалидностью и ОВЗ. Сейчас на эту программу зарегистрировались 85 человек. В течение всего года мы проводим профориентационные мероприятия. Снимаем у абитуриентов повышенную тревожность, заниженную самооценку, страх — ведь недаром у нас психолого-педагогический университет. Абитуриенты получают доступ к занятиям студентов, мы приглашаем их на Дни открытых дверей (в том числе и виртуальные), на культурные мероприятия, организуемые для студентов факультета — походы в театры, на экскурсии, выставки.

Только что мы обсуждали проект дистанционной школы шахмат. Шахматы очень хорошо влияют на интеллектуальное и познавательное развитие. И для людей с инвалидностью это очень хорошее времяпрепровождение.

Медикаментозно вылечить все болезни невозможно. Медикаментозное лечение нужно лишь как поддержка. Одна из самых главных проблем –проблема нашего мышления. Если молодые люди с инвалидностью не будут заниматься физкультурой, продуктивной деятельностью, если будут только лежать, ныть, плакать: «Кому я нужен в этой жизни?», — их здоровью лучше не станет. Если человек живет с разрушающим типом мышления, он сам себе выкапывает яму…..

Когда инвалиды приходят в систему образования — это очень хороший шанс для их развития. Образование — очень сильная реабилитация. Мы за год видим, как меняются наши студенты, если с ними правильно организовать работу.

Не избегать успеха, а добиваться его!

Лекарствами не излечишь все — нужно менять установки. Когда молодой человек с инвалидностью приходит в образовательное учреждение, мы начинаем работать с его поведением, и за 5 лет можем очень ему помочь. Когда человек приходит в высшее образование, у него появляется новый смысл жизни, новые друзья…

— Но, к сожалению, известно: часто в вузе одни делают вид, что учат, а другие — делают вид, что учатся…

— Это, в принципе, больная проблема общего образования: нет в нем искренности, очень много фальши. Такое бывает и в образовании студентов-инвалидов: дескать, закроем глаза, пожалеем — он инвалид, поставим ему зачет…

Да, мы должны понимать его ситуацию, но требовать должны по максимуму. На первый план выходит воспитание. Меня как декана не интересует количество концепций и число теорий в голове моего студента — не это определяет их профессиональную перспективу. Если в нем неразвита познавательная активность, никакие концепции не спасут. Нужна мотивация человека на достижения. А у многих превалирует мотивация лишь избегания неудач, они постоянно находятся в позиции защиты. Если мы хотим помогать студенту-инвалиду развиваться, нужно переходить от мотивации избегания к мотивации достижения успеха.

Менять модель поведения человека — непростая задача. Нередко это встречает его сопротивление, потому что эти изменения вызывают неопределенности и риски. Нам ведь не всегда хочется менять привычный стиль, образ жизни.

Но если я хочу работать в конкурентной сфере, я постоянно должен развивать свои мозги. Если они «не в кондиции» — меня «не покупают». Я должен постоянно развиваться, делать свое дело лучше, чем другие.

Людям с проблемами здоровья надо помогать это понять.

— Ну и как вы это делаете?

— Мы готовим психологов-консультантов для людей с инвалидностью. Нам важно, что равный помогает равному, инвалид — инвалиду.

В этом особенность нашего проекта, его ноу-хау: мы хотим подготовить из людей с инвалидностью специалистов по развитию других людей с инвалидностью. Ведь психолог — это консультант по успеху, он сначала должен стать успешным сам, должен иметь собственную модель поведении.

У компьюторщика, к примеру, другая задача — он работает с «железками», с программами, он не заботится о том, чтобы менять поведение других людей. А психолог должен прежде всего сам поменять свою модель поведения, научиться использовать психологические знания для собственного развития.

— Но иногда бывает, что сапожник ходит без сапог…

— Бывает. Но, как говорится, если ты такой умный, почему ты такой бедный?

Овладеть психологическими знаниями и не использовать их для собственного развития? Лучше тогда и не осваивать психологию!

Специфика нашего образования такова: нам нужно менять у не всегда здорового человека мотивацию недостижения (избегания) на мотивацию достижения успехов. И поэтому когда инвалид приходит в образовательное пространство, оно — если грамотно построено — может очень существенно изменить его мышление.

Биологическими исследованиями давно доказано, что когда нет продуктивной деятельности, когда, например, престарелый человек уходит из своей сферы жизни и дальше ничем не занимается, у него нет поисковой активности, у него рушатся цели — он быстро стареет и уходит из жизни.

Поэтому нельзя ныть: «Кому я нужен, что мне делать с моей жизнью…». Надо среди людей с инвалидностью готовить специалистов, которые другим инвалидам это будут объяснять и на своем примере показывать.

Надо «вытаскивать» их на путь образования. Если в высшем образовании правильно строить их познавательную работу, можно очень многое изменить в их поведении — мы это видим по результатам учебы своих студентов.

У большинства наших студентов есть публикации. У меня один студент закончил в прошлом году бакалавриат: у него по окончании факультета было 10 публикаций, в том числе 3 зарубежных. Многие ли из условно здоровых студентов могут этим похвастать?

Московский государственный психолого-педагогический университет (МГППУ) создан в 1997 г. на базе Психологического института им. Л.Г. Щукиной, основанного в 1912 г. (Психологический институт РАО). Дистанционные технологии в обучении осваиваются в МГППУ с 1999 г.

На факультете дистанционного обучения с 2006/2007 учебного года в соответствии с решением правительства Москвы открыта бюджетная программа обучения лиц с ОВЗ. В июне 2010 г. на 7-й Московской международной выставке и конференции по электронному обучению «ElearnExpo 2010» МГППУ, который представлял факультет ДО, был признан лучшим среди вузов и учебных заведений России и получил главный приз в номинации «За лучшее решение e-Learning в вузах и учебных центрах».

Не за спиной родителей

Мы видим по своим студентам: образование — одно из важнейших условий их выздоровления. Одними медикаментозными, реабилитационными средствами не поможешь. Но, к сожалению, зачастую люди с ОВЗ этим и ограничиваются: из одного реабилитационного центра переходят в другой реабилитационный.

— Так что же делать?

— С родителями должна быть огромная работа, родителям нужна поддержка: у них эмоциональное сгорание уже по многу раз произошло — папа сбежал, осталась мама с ребенком-инвалидом, материальных ресурсов немного… Мама понимает, что ситуацию существенно изменить не может, у нее колоссальная усталость…

Однажды я договорился с хорошим психологическим центром, куда мы водим студентов на практику: давайте мы к вам приведем абитуриентов, чтобы они познакомились со специальностью психолога. Там наши друзья работают — они всегда любезно встречают наших студентов, положительно реагируют на наши просьбы.

Я абитуриентам написал: записывайтесь, поездка организована специально для вас, мы вас всех туда отвезем…

И был в шоке: записался — один! А у меня в базе — больше ста абитуриентов!

Почему так происходит? День открытых дверей у нас длится целую неделю. Мы абитуриентов обзваниваем: приходите, может, у вас будет желание к нам идти учиться. Мне очень важен с вами личный контакт.

И еще попросил: напишите нам контакты ваших родителей. Но эту информацию представили только пять абитуриентов из 100. Как я их могу заставить — они еще не мои студенты.

Ту информацию, которую мы ребятам посылаем, родители не видят. А если бы увидели, может быть, сказали бы: поезжайте в психологический центр. Ребята ведь часто смотрят: а как реагируют родители? Это и есть зависимость от них. А сам родитель не очень-то хочет: нет желания преодолеть трудности.

Родители нуждаются в помощи, консультировании. Надо грамотно выходить из разных ситуаций. Мы для них лекторий организовывали — другое дело, что родители не очень хотят говорить о больных моментах. У них тоже нередко защитная позиция — они ходят по кабинетам чиновников, не всегда их встречают любезно, не всегда им помогают, они вынуждены отстаивать свои права…

Так что трудностей в работе с родителями хватает.

Но, так или иначе, мы ищем себе мотивированных студентов. Надо, чтобы больше людей приходило в образование. Если человек берет ответственность за свое образование, он берет на себя ответственность за собственную жизнь. Надо помогать самообразованию. Разные уровни образования, разные программы — это перспективные, продуктивные виды деятельности. Это не то, что неделю что-то там поделал, научился вязать — ну и все, хватит, этого достаточно.

Как здесь учат

— Но вот молодой человек с инвалидностью стал вашим студентом. Что вы ему предложите?

— Дистанционное обучение у нас — это новая форма получения высшего психологического образования на основе современных информационно-коммуникационных технологий. Она дает для людей с ОВЗ ряд преимуществ. Учебный процесс строится на сочетании аудиторных занятий, самостоятельной работы студентов и занятий с применением интернет-технологий, проходящих в интерактивном режиме.

Очные аудиторные занятия, специально организованные для студентов факультета, проводятся в вечернее время, по рабочим дням и по субботам.

Для тех, кто не имеет возможности посещать очные занятия, ведутся онлайн-трансляции. Видеозаписи онлайн-трансляций выкладываются на сайте факультета. В учебном процессе активно используем интернет-семинары.

Для разъяснения отдельных вопросов дополнительно проводятся групповые и индивидуальные интернет-консультации с преподавателями.

У каждого студента есть виртуальный личный кабинет, где он выполняет контрольные работы и тестовые задания. Студент отправляет выполненные работы на проверку преподавателю; узнает результаты своих работ; осуществляет связь с деканатом и получает различную информацию, касающуюся учебного процесса. Студенты с ОВЗ помимо электронных учебных материалов получают учебные пособия в печатном виде по всем учебным дисциплинам из фондов фундаментальной библиотеки МГППУ.

Обучение студентов с ОВЗ имеет ряд особенностей.

— В чем они?

— У нас предусмотрено индивидуальное сопровождение студентов, их консультирование по организационным и учебным вопросам; работа с семьей студента, методическая работа с преподавателями, организация внеучебной воспитательной работы со студентами, оказание им содействия в организации отдыха и реабилитации и т.д.

Первокурсникам мы помогаем адаптироваться к новой для них системе обучения. Для них разработаны специальные вводные курсы, позволяющие справиться с наиболее типичными проблемами. Проводим тренинги по развитию коммуникативных навыков, искусству публичного выступления, повышению культуры речи.

На факультете реализуется большая социокультурная программа. Историю мы изучаем в историческом музее. Изучаем зоопсихологию — идем в зоопарк, куда студенты самостоятельно могут и не добраться, и преподаватели рассказывают им там на месте о модели поведения обезьян.

Проводим выездные занятия в Третьяковской галерее: студенты рассматривают художественные произведения с комментарием искусствоведа и психолога. Кроме того, практически каждый месяц они приходят в Третьяковку на специальные экскурсии.

Но экскурсии — не только в галерею. На факультете есть социальный проект «Познаем свой край», для первокурсников в сентябре организуем трехдневную экскурсию по Золотому кольцу России. Студенты регулярно посещают театры, концерты. Организована «Программа выходного дня» — по воскресеньям проводим мастер-классы, тренинги, занятия по арт-терапии и т.п.

Не профориентация, а трудоориентация

— Вы подготовили классных специалистов. А как у них с подготовкой к будущему труду?

— У немалой части людей с инвалидностью нет желания работать. Когда мы говорим о профориентации, надо говорить о ТРУДООРИЕНТАЦИИ, готовности к труду. Эту проблему в обществе не все понимают: многим кажется, что с этим у инвалидов — как у здоровых.

Человек с инвалидностью заканчивает школу и понимает, что у него есть опека родителей, помощь государства — есть какие-то минимальные условия для жизни. Нет у него жесткой установки на изнурительный труд: никто ее не формирует.

И мы столкнулись с тем, что в ряде случаев студенты не готовы к напряженной работе. Мы говорим им: вы должны доказать, что хотите и способны учиться. На рынке труда вас никто не ждет, напротив, работодатели от вас «шарахаются».

Сейчас мы поняли, что на госаттестацию, когда выпускники сдают экзамены и защищают свои работы, мы должны приглашать работодателей. Половина комиссии должна быть из работодателей, которые смотрят только на уровень подготовки выпускников.

В прошлом году мы пригласили руководителя Благотворительного центра «Твоя территория» в Санкт-Петербурге. Они там онлайн-консультантов готовят, которые занимаются работой с трудными подростками. Они говорят: давайте нам ваших выпускников, у нас море работы. Мы с ними очень подружились, и они проводят дополнительные курсы, вебинары, берут в год 4-5 наших студентов на работу.

Когда в прошлом году наши студенты с инвалидностью сдавали экзамены, Л.Е.Олтаржевская, руководитель Городского психолого-педагогического центра, говорит: я вижу высокий уровень подготовки ваших студентов.

Я ей: — Любовь Евгеньевна, вы готовы брать их на работу?

— Без проблем!

Младшим студентам я объясняю: вот выпускников берут на работу, и у вас есть все шансы.

Когда питерцы проводят вебинары, их все у нас спрашивают: возьмете на работу? Они отвечают: из всей группы возьмем самых сильных — проведем собеседование, посмотрим.

И для студентов это хороший урок. Они понимают: будут стремиться — будут нужны на рынке труда.

Но все-таки трудоустройство инвалидов — колоссальная проблема. Одно дело, когда ты дома сидишь, что-то считаешь, что-то создаешь. Другое дело — гуманитарная сфера: филологи, педагоги, социальные работники. Здесь нужно взаимодействие с другими людьми, нужна коммуникация. Трудоустройство инвалида здесь проблематично. Значит, нужно в первую очередь работать с его мышлением. Надо, чтобы инвалид хотел работать.

И ведь иногда ему выгодно не работать. Он получит пенсию 16-17 тысяч. (А мой сотрудник — на базовой ставке в 23 тысячи, минус 13 процентов). А пойдет работать — большую часть потеряет. Ему выгодно жить на пенсию. А если работать, то — нелегально, бумаги не составлять.

Много проблем… Когда выпускники вузов — это одно, когда есть инвалидность и они стоят на бирже труда — это другая ситуация.

А это уже наши проблемы…

— С психологическим фундаментом вашей работы ясно: он прочен. А как устроена эта работа организационно?

— С точки зрения учебного процесса мы не фанатики ни очного обучения, ни дистанционного — мы за смешанную организацию. Обязательны очные занятия, очные встречи. Но бывает, что некоторые студенты абсолютно не могут приезжать на очные встречи: им нужен дистанционный вариант из-за состояния здоровья, но нет машины, некому привезти, Или студент лежит в реабилитационном центре. Так что если идет аудиторное занятие, обязательно должна быть его трансляция.

Это уже наши проблемы — есть ли сотрудники, есть ли техника? Это мы обязаны обеспечить. Бывает, что одновременно из трех аудиторий идет трансляция. А для этого у меня должен быть не один сотрудник с зарплатой. У меня должен быть системный администратор. На других факультетах этого нет. Должен быть человек, который занимается культурной реабилитацией, — на других факультетах этого нет. Должны быть сотрудники, сопровождающие вебинары, интернет-лекции, интернет-семинары преподавателей….

На социокультурную реабилитацию финансирования нет. Для очного образования есть какие-то ресурс, а на заочников смотрят как на неинвалидов: в штатном расписании не предусмотрено, на это не закладываются никакие деньги.

А когда еще подушевое финансирование на каждого студента выделяется, нам говорят: «ну у вас же 100 студентов, на одного студента 300 тысяч в год».

Но арифметика такая: умножайте на 100 — 3 миллиона. Из них 20% забирает университет, 23% — социальные налоги с фонда заработной платы, остается миллион с копейками. И это на всех наших сотрудников и преподавателей!

Мы стараемся строить партнерские отношения с теми, у кого есть хоть какие-то ресурсы — с некоммерческими организациями, с фондами. У них бывают интересные проекты, им нужны люди с инвалидностью. Мы говорим: мы готовы наших студентов подключать к вашим проектам или вы проведите свои мероприятия на базе нашего факультета. Если вы сами можете покрыть свои расходы, мы будем вам признательны.

Мы идем в организации и договариваемся: примите нас бесплатно. В Третьяковке договариваемся: за свой вход заплатим, но проведем с собой 20 студентов. Везде договариваемся, пишем письма, даже Большой театр нам дает билеты — 5-й ряд на галерке, по 200 рублей…

То есть везде мы ищем доброжелательных партнеров. Мы понимаем: если ничего не делать — ничего и не будет. Мы жертвуем своим временем и своим здоровьем. Я, к примеру, сегодня проснулся в 4 утра и с 5 до 9 работал — читал письма, отвечал: студенты пишут декану — я должен отвечать. Я так работаю много лет. Прихожу в университет — надо работать с документами.

Все мы на факультете, где учим людей с инвалидностью, стараемся работать по совести. Людям надо помогать. И это главный принцип нашего устройства — и психологического, и организационного.

— Берите и нашу газету в парт­неры!

— С удовольствием. Делаем ведь общее дело — служим людям с ограниченными возможностями здоровья.

Беседовал Вадим ОКУЛОВ